Сказ о Полярном Урале

Что такое Север? Настоящий, русский, непредсказуемый, каждую минуту проверяющий на прочность… Для каждого он свой. Это и бесконечные леса и озера Карелии, и бескрайние болота Ямала, и суровые безразличные пики Полярного Урала, и сказочные просторы плато Путорана. Он всегда разный и в то же время неуловимо одинаковый. И каждый раз, когда хочется себя почувствовать по-настоящему живыми, мы обращаемся именно к нему.

Весна на Полярном Урале дороги

Этот май не стал исключением. Когда в один прекрасный момент пришло понимание, что уже не хочется вкушать ни кавказских, ни крымских пейзажей, наши взгляды единодушно обратились на Полярный Урал. Почему? Не знаю, это был как будто крик души. Решение ехать именно сюда созрело моментально, билеты были куплены в течении недели, и началось долгое ожидание даты старта, периодически разбавляемое краткосрочными выездами выходного дня.

В наших планах было доехать на поезде Москва-Лабытнанги до станции с романтичным названием «Харп Северное Сияние», пересечь хребет из Азии в Европу и сесть на обратный поезд на станции «Полярный Урал». По прямой весь маршрут составлял не более 50 километров на семь полноценных дней на маршруте. Но это только по прямой…

гора Чёрная весна Полярный Урал

Поезд Москва-Лабытнанги сам по себе является отдельным, ни на что не похожим миром. Сорок пять часов в пути. При этом население вагона успевает несколько раз смениться полностью, начиная от студентов, едущих домой на праздники, и заканчивая вахтовиками, в больших количествах обитающих в окрестностях Карского моря. При этом каждый второй при виде людей с рюкзаками, с интересом изучающих карты уральского хребта, считает своим долгом спросить: «Ребят, а вы геологи или спортсмены?». И хорошо, если просто спрашивают, а не делают сначала ставки на один из этих вариантов.

Ах да, отдельный колорит всему этому действу добавляла проводница характерных для настоящей русской бабы размеров, которая, жалуясь на скуку, потому что вагон попался «какой-то совсем непьющий» (интересно, с чего бы это?), жаждала развеять оную, то ли съев кого-то, то ли морду набив.

В Харп мы приехали около пяти часов по местному времени и сразу же направились к ближайшему горному хребту — благо, он был виден прямо со станции. За пол часа пройдя поселок насквозь, оказались на берегу Соби. Еще около получаса ушло на поиски переправы — местами лед уже пошел трещинами, сделав невозможным переход «по азимуту». Переправа нашлась — ей оказался вполне приличный мост, закрытый для проезда, но открытый для пешего передвижения. Как потом выяснилось, он давал начало дороге к никелевым месторождениям. Мы решили, что пеших пускают потому, что на своих двоих все равно много с этих месторождений не унесешь, и, утвердившись в этой мысли, двинулись к горам. По плану в этот день нам надо было достичь подножия хребта.

От хребта нас отделял скудный елово-лиственный лес. И в этом лесу лежал снег. Попытка пойти напрямик была признана категорически неудавшейся после первых же пятнадцати метров. Тропить мягкий снег высотой по пояс, с рюкзаками, полными еды на более чем недельную автономку, оказалось очень энергозатратно, долго и неудобно. Пройдя дальше по дороге, мы нашли отходящую в нужную нам сторону снегоходную колею, которая стала нашей палочкой-выручалочкой на ближайшие пару дней. И то утрамбованный снегоходами снег периодически проваливался под весом человека с рюкзаком, устраивая нам неприятные сюрпризы. Как в дешевых ужастиках, когда тебя пугают не сюжетом, актерской игрой или чем-то действительно страшным, а НЁХом, внезапно появляющимся из-за угла с ужасным криком. Так же и наш путь до подножий постоянно держал в напряжении — когда же опора уйдет из-под ног, и ты рухнешь по пояс в снег.

На ночевку мы остановились, когда солнце уже скрылось за приблизившимся горным массивом, найдя протаявшую полянку, достаточную для установки палатки, среди снежной пустыни. Бонусом на этой полянке обнаружились кусты черники с сохранившимися на них прошлогодними ягодами. Поверьте, это безумно вкусно!

Полярный Урал весна

За ночь солнце так и не село. А мы вспомнили, что находимся все-таки на полярном Урале, и в мае здесь уже полярный день. Так что все фонари, запасенные по уже давно въевшейся в кровь спелеологической привычке, оказались ненужными.

Утром мы продолжили путь — за этот день нам следовало взойти на массив Рай-Из, набрав нужную нам ходовую высоту. Под рюкзаками, да под теплым дневным солнышком, хотелось раздеться до футболок. Правда, это желание улетучивалось с каждым метром набранной высоты — ветер становился сильнее и холоднее, а когда солнце опустилось к горизонту, пришло время пуховиков.

Однако же, с каждым набранным метром высоты, нам открывались все более и более захватывающие виды, особенно когда вышли за границу леса. Казалось, с высоты Рай-Иза видно абсолютно все, и где-то далеко, за туманом, если присмотреться, можно увидеть родные места.

Полярный Урал весна поход

К вечеру, уже выполнив ходовой план на день и порядком выбившись из сил, мы так и не нашли приемлемого места для лагеря. Вершина хребтика оказалась пологой, каменисто-болотистой и продуваемой всеми ветрами. Кое-как приткнувшись на относительно сухом бесснежном островке, мы завалились спать.

А на утро решили отправиться на разведку. Впереди лежал участок, отмеченной на карте крутыми склонами и даже обрывами. Кстати, утро же показало плюсы расположения палатки среди болот — из одной лужи зачерпнул воды для завтрака, в другой — помыл посуду после, в третей — умылся.

Разведка показала, что впереди есть заброшенная метеостанция, засыпанная снегом по самую крышу изнутри, что гора Рай-Из не имеет четко-выраженной вершины, а ее склоны покрыты удивительным «марсианским» снегом, что «обезьяны» регулярно опускаются на эту далеко не запредельную высоту в 1100 метров, и что штурмовать по такому снегу обрывы не представляется безопасно-возможным. К тому же, ветер все усиливался, и, когда солнца не было, не спасали даже пуховики.

гора Чёрная Полярный Урал весна

Немного о ветре. Я первый раз с таким столкнулась. Наша штормовая палатка, закрепленная на оттяжках, гнулась во все стороны и принимала самые невообразимые формы. Оттяжки рвались, слетали, и весь этот ветреный ад прекратился только после того, как на дополнительные оттяжки был пущен весь имеющийся с собой запас репшнура, так, что палатка стала больше напоминать логово паука, чем туристов. В ход шли даже камни, распиханные по углам внутренней палатки, чтобы ее не унесло. Незабываемые ощущения! Теперь, когда мне говорят о том, что самые удобные палатки — это большие кемпинговые, я показываю эту фотографию и прошу представить, что было бы с вышеупомянутой кемпинговой в подобных условиях.

Полярный Урал весна поход

Пару дней побродив радиалками налегке по массиву Рай-Из, мы решили покинуть сие царство ветра и холода, закругляя маршрут и возвращаясь в Харп. Каждые полчаса ходьбы, каждые десять метров уроненной высоты, казалось, переносили нас если и не в новый климатический пояс, то на месяц ближе к весне — однозначно. Постепенно стали появляться проталины, под ногами зажурчали веселые ручейки, а уж первое замеченное нами дерево, непонятно как растущее на голых камнях, было встречено чуть ли ни аплодисментами.

Спустившись до 400 метров, мы присмотрели очень милый холмик курумника, покрытого тощим зеленым мхом, и остановились на ночевку радом с одинокой лиственницей. Этому обстоятельству очень обрадовался одинокий же баклан, оседлавший дерево в четыре часа ночи и решивший порадовать окрестности своим «очаровательным пением». Спросонья мы повскакивали, как ужаленные, пытаясь понять, чьи предсмертные крики озаряют округу. От запущенного в его сторону тапка певец увернулся, но в последствии совершил еще три круга почета, костеря невежливых туристов на чем свет стоит.

Весна на Полярном Урале

А утро, будто в компенсацию за веселую побудку, порадовало нас совершенно ясным небом и прямо-таки летним теплом. Было решено сделать дневку, совместив ее с банным днем. Обосновавшись у ближайшего снежника, мы натопили себе воды и начистили перышки. Даже сумели немного позагорать. А ведь еще два дня и шесть сотен метров назад были вынуждены кутаться в пуховики!

Легконогая разведка, отправившаяся на поиски лучших путей отхода до поселка, вернулась уставшая, промокшая и дико матерящаяся. Пока мы воевали с остатками зимы на вершинах хребтов, в подножия пришла весна, обратив все наши спасительные снегоходные колеи в непроходимые болота.

Весна на Полярном Урале

Весь следующий день был посвящен форсированию снежных засад и водных препятствий. Вниз к Харпу, по уже пологим склонам, с опустевшими рюкзаками, мы двигались медленнее, чем набирали высоту по снегу в начале пути. Уже не спасали ни резиновые сапоги, ни трекинговые палки, да и остановиться на кратковременный отдых было почти негде — приходилось зависать на редких островках, как птицам на жердочке.

Однако же мы умудрились проделать все отделяющее нас расстояние до поселка за день, и, выйдя вечером к людям, были вознаграждены: Харп, имеющий от силы несколько тысяч населения, являлся гордым обладателем гостиницы. Настоящей, с мягкими кроватями и горячей водой!

А на закате вскрылась Собь.