Новый год на Полярном Урале

Опус о том, как я провел Новый год

(или же отчет о турпоходе на полярный Урал)

(временами присутствует не очень нормативная лексика)

Идея была такова. Есть такая гора Раиз на полярном урале (а может быть и Раис, но первый вариант имхо звучит солиднее 🙂 ), а на ней есть заброшенная толи метеостанция, толи геологическая станция. А может уже и нету — ее видели 15 лет назад. Очень хотелось справить на ней два новых года подряд – по московскому и по местному (+2 часа) времени. Ну и с горок покататься, конечно же.

Действующие лица: Леха, Андрюха и я, Гарик. О Лехе известно, что он родился в Лабытнангах и вырос там же, лазил на эту гору летом. Мы с Андрюхой окончили Бауманку год назад. Ну да я еще иногда с парашютом попрыгиваю :), а вот горы видел только по телику. Первоначально массовиком-затейником послужила Аленка, но из-за травмы копчика (на приземлении с парашютом) была вынуждена откланяться.

Действие 1

Долго думали, раскачивались, бухали, но дальше этого не шло :). Начало было положено, когда я купил газовую горелку KOVEA TKB 9703 + обогреватель к ней. Ну и газ, разумеется, тот, что до минус 23С работает, тоже ковеевский. Там же, в магазине, опробовали некий обогреватель для рук, hand warmer было написано на упаковке (1). Из одежды докупили валенки, ватники, шапки, варежки. Из остального – охотничьи спички, китайские компасы, самое главное – термометр, да и, пожалуй, все. Очень хотелось купить ледоруб, но так и не получилось (немного жаба придушила). А жаль! Снегоступы оказались не по карману, лыжи (охотничьи) – и дороговаты, и тащить неохота, а завтра ехать. Решено – ну их нафиг!

Билеты, как часто бывает, покупали в последний момент, поэтому взяли плацкартные с пересадкой в Сейде. До нее двое суток плюс потом еще день. Газ и бензин везли с собой (литр бензина в бутылке, пара литров в паяльной лампе). Из сумки немного пованивало.

Сейда – подумать только, станция не иначе как районного масштаба, все пересадки Москва-Воркута-Лабытнанги происходят здесь. А на самом деле – пустырь плюс один магазинчик и вокзальчик с залом ожидания на 10 стоячих мест.

В общий вагон не сразу влезли – толпа огромна, по 3-4 чел. на плацкартное место, куча сумок и т.д.

В середине вагона (наша хата с краю :)) послышалось:

— Распитие спиртных напитков запрещено
— А что будет, гр. начальник?
— Назад на Воркуту захотел? Недалеко уехали!
— Так, а все-таки? Штраф? Я заплачу.

Мы уселись в конце вагона (или в начале, по ходу движения). Рядом с нами в 2-х «купе» ехал народ 15-ти лет до станции Собь. Ехали бухать и кататься на сноубордах (все со своим снаряжением). Думали было у них на базе переночевать, но потом отказались – 2 вагончика, почти все места заполнены, а, главное, магарыча-то у нас не было, как-то неудобно с пустыми руками к бухающему народу.

Спустя некоторое время начался спектакль. За точность не ручаюсь, но постараюсь близко к тексту. В основном были слышны реплики одного, чуть шепелявящего, голоса:

— Ты кто по жизни?
— Козлоструй е…ный
— Ах вы фраера дешевые!
— Да я таких как ты роту …!
— Тактаров здесь есть?
— Щас в асфальт заколочу!
— Ты меня должен баяцца!
— Блатные есть?
— Мама, ваша дочька ну прямо уже невеста, выдашь за меня за муж?
— Да … я вашу Лабутнангу!

Так и коротали время под его фон, ели «роллтон». Ему никто не отвечал. Точнее, кто-то может и отвечал (наверняка), но нам слышно не было. Одна девушка не выдержала и ушла за милицией (это, наверное, он ее руки просил).

Наконец какой-то дедок с дочкой (тоже сидел с краю) чего-то не выдержал, пошел в ту сторону.

— Х… ты тут ходишь? – послышался зековский голос.

Бум! Левый прямой куда-то в район морды, куда, видно не было. Зек упал, начал материться. Несколько человек выстроилось в очередь мстить ему. Видимо те, которых он спужал в начале.

Пришла милиция. У зека была кровь, поэтому просто уйти они не смогли. Однако сделали грамотно – написали, что упал сам, ударился, нашлись свидетели.

— Волки позорные! – ворчал зек, когда его вели под руки.

II

Изначально планировалось высадиться в Лабытнангах (потом уже надумали в Соби), там переночевать и двинуть с утра. Но под конец все переиграли, решили высадиться десантом рядом с горой и идти сразу. Было около 6 вечера. Темно.

Этот же дедок с дочкой, по совместительству оказавшийся охотником, поведал, что без лыж и снегоступов мы маленько за@бемси.

В конце одевались в спешке. Валенки, ватники, по 2 свитера под куртку.

— Это станция красный камень?
— Не знаю я, знаю только километр, — провизжала проводница, — 134!
— Ну и дура!

Лестницу не опускала, и первый же человек, то бишь я, очутился в снегу по пояс. Через секунду в том же состоянии оказались остальные. Заржали. Поезд уносился вдаль.

Проведенная ревизия вещей показала: у Лехи в рюкзаке не оказалось такого необходимого предмета, как котелок (а ведь он у него еще и с треногой должен был быть!), зато был огромный кочан капусты, куча лука и других мелочей. Мама у него шутница :).

На ближайшем полустанке (домик, где живет семья обходчиков, точка GO 1) выяснилось, что ошиблись с километром. Очень милые люди, на столе стакан водки, сын учится в МИФИ; предложили чаю, кофе, переночевать. Мы вежливо отказались и двинули – впереди 141 километр. Кастрюли у них не оказалось.

Шли бодро, температура -21С, ветер поначалу дул в спину. В нашей одежде было жарковато, сняли варежки. Немного подмерзал нос, поэтому я периодически или натягивал на него (нос) варежку (на самом деле он не настолько велик, что приходилось натягивать; скорее, приходилось придерживать варежку), либо просто грел руками. Небо было полно звезд, справа возвышалась гора Раиз.

Так, за пару часов, пару раз повалявшись на пузе-жопе (кто как), откушав снегу, оказались на следующей станции, точка GO 4. Она была такая же, как и предыдущая – один фонарь, а в метрах пятидесяти от железной дороги – домик.

Дик выпрыгнул внезапно, хотя лаем встречал уже издали. Дик – здоровый мохнатый пес, рвался с цепи.

— Чаво надо?!
— Мы туристы, есть пара вопросов!
— Шляются тут всякие!

Послышался лязг открываемой двери.

— Да проходи, он только кидается, не кусает (однако в последствии все-таки зацепил Леху за палец).

Так мы познакомились с тетей Ларисой и дядей Витей (который в начале не шибко желал выходить). На столе привычно стояла бутылка водки (НГ все-таки), так что наш презент оказался кстати (тот же боттл).

Выпили чаю, выяснили, что до нас уже замерзла пара человек. Как сказал Витя, причина одна – травмированного оставили, отправились за помощью на полустанок, тут забухали, а наутро нашли уже ледышку. Нам еще раз напомнили, что мы дол…бы и на… нам это надо, сидели бы дома да праздновали, как все нормальные люди. Сказали, что за 30 лет ни разу не были на горе. Только их сын туда лазил постоянно. От метеостанции, похоже, остался один остов, всё вывезли, частично сгорело.

— Так стоит идти ночью? – спросил Андрюха
— Конечно нет!

Чего-то еще больше захотелось пойти, поэтому было решено – идем.

Скинули часть вещей (ботинки, тапки), взяли у них кастрюлю. Витя указал дорогу – просека через лес, потом река Собь, держитесь правее, там перейдете и на горе будет натянут трос до станции.

Просека оказалась засыпана снегом много выше колен, или, другими словами, чуть ниже пояса. Дик провожал радостным лаем, он уже знал, что мы – свои.

III

Единственный фонарь Petzl Tikka + был водружен мне на голову. На GPS поставил точку. Экран подмерз, очень сильно тормозил, поэтому присваивать понятное имя не хотелось (да и кончики пальцев при наборе заметно подмерзали). Так и оставил стандартный номер. До Соби было метров 800, шли около часа. Леха впереди, как трактор, прочищал дорогу. Постоянно останавливались.

Слева направо Андрюха, Леха, я
Слева направо Андрюха, Леха, я

— Давай отдохнем?
— Давай. – минут по 5 не шевелились. Из-за снега сложно было подняться, иногда приходилось друг другу помогать.

А вот и Собь. Лед. Вспомнили про веревку (обычная бельевая). Хи-хи, в результате манипуляций с ней дистанция между нами сократилась с 4-5 метров (как предполагалось) до двух.

Когда вышли на лед, я понял глупость затеи. По крайней мере мои ноги в лысых валенках периодически разъезжались, и если бы один провалился, стопудово утянул бы остальных – очень сильное течение, а уцепиться за лед абсолютно нечем. Чего ж я ледоруб не купил все-таки?

Сильно забрали влево, какие-то трещины, в этом разломе журчит вода. Обошли.

— Бл@! вода! Назад! – Леха шел первым.

Немного отбежали назад, кое-как обошли. У берега ползли ползком. За…сь. Вот и берег – скорее на него.

Назад по этому пути идти совсем не хотелось – очко поиграло капитально.

Осмотрелись, отдохнули, ткнулись прямо, влево. Далеко продвинуться не удалось – кустарник и глубокий снег, а устали порядком. Было в районе 12-ти, решили вернуться к берегу и разбить лагерь.

Окопались легко, а вот деревья рубились из рук вон плохо. Да и не резались Андрюхиным супер-пупер ножиком с HRC 60. Ветки были насквозь проморожены.

Кое-как нарубили-поломали. Однако теперь не разжигалось. Даже паяльной лампой!

Попутно опробовал свою новенькую газовую горелку. Установив ее на лопатку, поджег. Включилась с третьей попытки – газ шел туговато. Пьезоподжиг – супер вещь, особенно в варежках; не надо заморачиваться со спичками, искать их. Периодически газ шел неохотно, приходилось греть баллон в руках. Пламя было небольшое, но стабильное. Закрыть от слабого ветерка было нечем. В инете рекомендуют накрывать кастрюлю с баллоном какой-то стеклотканью, даже летом; но ее в наличии не было.

Снег удалось только растопить. Дальше никак. В защиту горелки скажу, что хоть сколько нагреть не удалось ни паяльной лампой, ни потом, поставив в костер. Тем более, что кастрюля была большая – литров на 5.

— Давайте жрать сало, че я, зря 4 кило пер, что ли? – изрек Леха.
— Да ну нахрен, сами хавайте. – Я не любитель таких явств. Да и тушенку холодную видеть не могу. Зато могу не есть.

Схавали полутеплой тушенки (половина банки теплая, половина мороженная) и пошли напрямик через лес. В дальнейшем с горы было видно, что поперлись мы в самой широкой части леса, хотя справа, метрах в 200-300-х было поле.

Снова впереди Леха, снега по пояс.

Вышли уже на рассвете. Постоянно отдыхали: снег был очень глубокий (а в рюкзаках тушенки на неделю). А еще на нем то тут, то там встречались следы – от маленьких до очень немаленьких, скорее даже здоровых.

На рассвете перед нами предстала гора Раиз. Снизу вблизи выглядела довольно величественной, и красивой.

Где натянут этот трос? ХЗ.

Тут заметили накатанную дорогу.

Погуляли-посмотрели. Было около 10 утра. Светало.

Горка снята в ночном режиме, поэтому светло; ее высота 800-1000 м
Горка снята в ночном режиме, поэтому светло; ее высота 800-1000 м

IV

— Б…, да вы совсем о…ли!?

У Андрюхи истерика. Зачем-то кинул лопатку. Хорошая лопатка. Надо подобрать. Хуйня-война, главное маневры. Идем. В башке пусто.

// а может, это и не истерика вовсе, а попытка нормального человека
// докричаться до наших мозгов? Ау, где они? ? По крайней мере,
// попытка была безуспешной

Так и полезли: без кошек (в терминологии не силен, может это вовсе и не то на самом деле, что я имею ввиду :)), ледорубов, даже касок не было! Зато были лысые валенки, высокие, из-за которых нога гнулась только под 90 градусов, и варежки, длиннее пальцев раза в 1,5 (не знаю, как у других, у меня было так). Да, и китайские лопатки!

Пока уклон 45 градусов, снег можно продалбливать ногами, кое-где камни. Добираемся до края пологого склона. Андрюха уже там, говорит, что мы (я и Леха) долб…бы, надо поворачивать назад, пока не поздно. Так-то оно так, но…

Вот уклон градусов 60-70, метров хз сколько, может, все 200 (идет почти до самого низа). Мы подошли сбоку, поэтому до его вершины метров 20. На него нельзя идти; падает верхний, падают все. Все равно идем, один за другим. Андрюха делает хорошие ступеньки :).

Прошли. Лезем по камням, в лоб. Все начинают чаще отдыхать, хотя места убавляется на порядок. Я отстаю. Блин, выкинуть бы эту тушенку нахер! Но так лень снимать рюкзак! Да и по большому счету, негде.

Камни оживают. Они уже не скованы льдом, как внизу. Да и вообще вся гора оживает. Она воспринимается огромной суровой силой, которой мы, блохи, до п…. Уважишь – залезешь, расслабишься – грубо накажет.

Спокойствие, единение, отстраненность – наверное, эти чувства испытывают скалолазы. Это притягивает.

Наверху становится теплее – минус 15. Ветерок кажется теплым дуновением пустыни.

Еще шажек, еще метр вверх, блин, хр’еновы валенки. Да еще лопату надо тащить, она тут без надобности.

Смотрю вниз – до хрена.

Смотрю вверх – столько же. Кажется, вот чуть-чуть осталось, только залезть на эту гряду. Хрен там! за ней вырастает следующая, за ней – следующая. Но лучше ползти вверх, одна херня, вниз опаснее, а вверху – цель.

Андрюха прыгает, как сайгак, за ним — Леха. Я ползу в медленном темпе. Так я могу залезть высоко, хоть и сводит ноги. Куда они спешат? Мне нужно все больше отдыхать, я спешить не люблю. Да еще лопатка эта херова!

Уже начался закат, соседняя гора осветилась розовым. Очень красиво, хочется сфоткать, но батарейки мертвы, а греть их в лом.

Я, конечно, не альпинист, но собой немного горд.

— Гарик, там отвесная стена, вы совсем е…сь! Вы как хотите, я иду вниз. Пойдем со мной.

Все, допрыгался. Я и сам в раздумьях, за…ся капитально.

— Где Леха?
— Полез наверх.
— Полезли наверх, немного осталось, — все пытаюсь уговорить Андрюху.
— Там отвесная стена, Леха е…я; надо спуститься перед тем, как стемнеет.

Б…, вот дилемма. Ладно, идея идеей, а человек важнее, как бы это пафосно не звучало :), тем более, что Андрюху пригласил я. Надо идти с ним.

Ставлю точку на GPS – около 400 метров от подножия.

— Андрюх, я не знаю, как спускаться, — вяло пытаюсь его отговорить.
— Садись на жопу и едь.
— Б…, да так до самого низа доехать можно, — проворчал я, спускаясь.

Действие кульминационное

Новый год на Полярном Урале

А вот и наша любимая крученая горка. По примеру Андрюхи сажусь на жопу, спереди лопатка, потихоньку еду, перебирая ногами по ступенькам (которые сделали при подъеме). Еще, еще, и….. быстро. Лопатка отскакивает, движение слабоконтролируемо. Стоп. Лопатка воткнулась. Проехал метров 5. Круто! Андрюха чуть ниже, тоже скатывается.

Один раз затормозил, значит, еще раз можно! Появился азарт. На пузо, ноги вниз, лопатку держу крепко, под острым углом, под собой, чтоб не вырвало.

Поехали!!!

Цзинь, цзинь – пошел крепкий наст, лопатка отскакивает, как ото льда. Угол изменился до прежних 60-70 градусов (вверху было более полого и наст послабее).

Быстро, быстро, ё-моё. Лопатку разрывает на части, их вырывает. Скорость развивается нереально, охереть как резво! По бокам мелькают камни, как будто сижу в болиде формулы-1. (Кажется, свободное падение отдыхает.) Некоторое время продолжаю смотреть вверх – туда, где была лопатка.

Внизу камни. Вот он, П…ц!

Вдруг меня отрывает от земли и я лечу, но только как перекати-поле, кубарем, периодически подпрыгивая от ударов о землю.

Хорошо живет на свете Вини-Пух БУМ!

От того поет он эти песни вслух БУМ!

Ой, камешек, БУМ! (это было мое бедро)

Короче, лечу я рыбкой, по курсу глыба (лед, наст, а внутри, вроде, камень торчал). Хренак! Слышу хруст, полчерепа у меня нет, вижу, как летят серые мозги. Еще один кульбит – головой пробить не смог, ноги оказываются впереди – и я плашмя спиной падаю на рюкзак, голова с высоты (или толщины) рюкзака бьется о землю.

Лежу звездой – руки-ноги в стороны, голова висит (так как лежу на рюкзаке). Я похож на Гомера (Симпсона, конечно); только той нижней части лица-черепа нет. Нет части мозга. Глаза не шевелятся, куда-то смотрят, кажется, в небо. Это, наверное, глаза моей души, а я уже мертв. Или же это моя душа смотрит через оставшиеся глаза? Наверное, так должно быть.

Теперь я понимаю, что, возможно, еще чуток жив, но осталось недолго. Мне хорошо, прохладный ветерок ласкает руки.

Миг блаженства. Я в раю.

— Гарик, Гарик, вставай!

— Андрюх, у меня лицо есть?

— Да есть, только на переносице какая-то х…ня, кровь; вставай, надо идти.

Вот он – конец блаженства – надо куда-то идти. Еще бы часок полежать (так и просвятиться недолго :)).

Начинают шевелиться пальцы сначала на одной руке, потом на другой. Ощупываю зубы. Да, я не Гомер. Беру голову руками, поднимаю. Череп крепче камня? Нихрена не понимаю. Хруст был натуральный. Да и что ж такое серое полетело в разные стороны? (позже все-таки додумкал – это, наверное, просто полетел разбитый лед)

Переворачиваюсь на пузо, голову держу руками. Правая нога не шевелится. Понятно — бедро, но почему голеностоп тоже?

Ах мое бедро! Все-таки титан – крепкий металл, выдержал прямое попадание, не сдался! И сохранил целой ногу; не то, что эти сраные китайские лопаты!

// У меня в правом бедре стоит титановый стержень после
// низкого разворота на парашюте. Да, да! Хотелось пролететь
// побыстрее да подальше! Итог – оскольчатый со смещением

— Гарик, надо идти, скоро стемнеет
— Блин, чет неохота. — Вот подарочек родителям на новый год! Надо идти.
— Надо звякнуть Лехе, — достаю рацию, — Леха, прием, прием, Леха!
— Не звони, рация у меня
— Как так?
— Да вот так!

Сижу на жопе, а внизу еще ой как дохера, причем точь-в-точь такие же склоны, твердющий наст и огромный уклон во все стороны

// Видимо, у того склона была ступенька. Падал я около 10-12 секунд,
// хотя точно сказать сложно. Пролетел, наверное, 90 или 100 метров
// (по высоте), а может и много больше, я наверх не смотрел (опять же
// из-за того, что голову придерживал руками).

Андрюха подобрал остаток лопатки – саму копающую часть, без ручки Он тоже сорвался, но остался цел. А до окончательной темноты час (время около 12 дня).

Сижу на жопе. Мозга нет. Я зомби.

VI


— Прощай тушенка, туда тебе и дорога.
— Эх, прощай рулон туалетной бумаги! Нахрен покрывало спасателя; лети, баллон с газом! Очень жаль бросать рюкзак. Такой хороший рюкзак! Снизу так удобно доставать тушенку было!

— Прощай рюкзак с новенькой газовой горелкой! Туда же и все остальное – бритва, паста, щетка, куча батареек да и еще хз чего. (Справедливости ради стоит отметить, что рюкзак пытались некоторое время спасти. Я его снял, и чтобы не тащить его, перекидывали его вниз и в сторону. Но он упорно скатывался ниже, чем было нужно (мы шли сильно в сторону), и пришлось на него плюнуть. Очень жаль! Почти нулевый рюкзак за сотку баксов! Да еще с новенькой газовой горелкой за полтинник!)

Было уже давно темно. На лбу моем возвышался мой понтовый фонарь. Правая нога не подавала признаков жизни, за исключением случаев, когда я ей цеплялся (случайно) за камень или ступеньку. Тогда она старательно пробуждалась и давала просраться всему организму. На локоть опираться тоже что-то больновато было, да и все плечо двигалось с трудом. Ссадина на переносице уже давно замерзла.

— Ну что, может еще прокатимся? – Спросил Андрюха.
— Да ну его в баню, такой поездки моя нога не переживет.

Андрюха снова принялся рубить ступеньки остатком лопатки. Чем ниже спускались, тем тверже становился наст, приходилось сильно забирать в сторону (вправо). Пару раз я чуть все-таки не проехался до низу, но чудом удержался.

Вот и спустились. После приземления прошло, наверное, часа три или четыре (и это при том, что высота была всего метров 70. Правда, Андрюха утверждает, что 200; скорее всего он прав). Мое очко изрядно подмерзло, т.к. ни на какой другой точке я больше располагаться не мог. Да что там подмерзло! Там, наверное, лед был сантиметров пять!

Еще на склоне Андрюха заметил поле, идущее до самой Соби. Наверное, его имел ввиду Витя, когда говорил забирать правее. Съели по паре кусков сахару. Я встать не мог, пришлось ползти на корячках.

— Андрюх, я правильно иду? – Голова висела, фонарь освещал только руки.
— Левее.

Приблизились к полю.

— Б…, надоело чего-то, — сказал я и растянулся на пузе, кушая снег.
— Надо идти, я засыпаю.

Чего-то снова вспомнились родители, да и Андрюха спать захотел – это как-то неправильно. Надо идти, хотя в противном случае я с удовольствием повалялся бы часок-другой.

К счастью, поле было покрыто достаточно крепким настом. Я заметил, что уже могу немного наступать на правую ногу, но только чтобы она была вытянута в прямую линию, в противном случае она подламывалась и я падал. Наступать я мог только на пятку. В противном случае я так же падал. Так мы и шли: впереди Андрюха, сзади, придерживаясь за него, ковылял я, периодически падая.

Вдруг Андрей ушел чуть ли не по пояс – наст стал проваливаться, причем это было хуже, чем просто идти по глубокому снегу – нужно было высоко задирать ноги. Мне это было неудобно вдвойне, т.к. проваливаться на отбитую ногу было крайне неприятно, и заканчивалось одним и тем же – падением. Пришлось принять свою боевую позицию – встать на четвереньки. Некоторое время помогало, но потом передние лапы провалились по плечи, и я стал походить на грузовик, утонувший по кабину в болоте – ни туда, ни сюда. Такое в дальнейшем происходило не раз.

Пролезли по рыхлому снегу до реки. Стоя на четвереньках, я снова раздвинул лапы и стал есть снег. Андрюха сообщил, что снова засыпает. Блин, move your ass.

GPS показывало точку входа прямо напротив в 200х метрах, но стрелка постоянно крутилась (на самом деле просто не получалось удержать прямую скорость, все время заваливало набок). Но голова соображала туго (наверное поэтому в течение двух или трех суток я переспрашивал каждую фразу раз по пять), и мне стало чудиться, что оно попросту врет. Да еще Андрюха своим неверием в технический прогресс и словами «Я стопудово помню, что там» и «Вон там светится красным» сбил меня с толку. В голове еще мелькнуло, что полнеба фонарь освещать не может, а может только населенный пункт (который казался нереально далеко, в 12 км; это был Харп). Но эти мысли пронеслись где-то вдалеке, и мы пошли Андрюхиным курсом, частично вдоль реки по льду.

У берега что-то нехорошо булькало, но это уже не пугало. Привычно плюхнулись на пузо и ползком. Недалеко встретилась вторая промоина с тонким прозрачным льдом. Снова булькала вода.

Наконец, вдоволь поизображав партизанов, выпрямились в человеческий рост. Пройдя реку (причем ужасно сильно наискосок, сильно забирая вправо), я, поползав минут двадцать по рыхлому снегу на четвереньках, настоял, что мы идем неправильно. Решили вернуться немного по речке и по прямой пойти через лес к железной дороге. Было около шести.

Выставили компас и пошли. Снег, куча следов и елок. Я начал чаще кушать снег. Он был безвкусным, как дистиллированная вода, но зато был прохладным.

Я шел по колее, оставленной Андрюхой. То тут, то там оступался и падал. С пуза подняться было не сложно (кроме некоторых случаев), а вот на спине я ворочался, как жук, т.к. одна нога не работала, а руками приходилось держать голову. Мои ватники задрались и примерзли к ногам чуть ниже колен; в то же самое время колени ватников стали дубеть. В валенках же откуда-то появилась вода, которая постоянно хлюпала. Должно быть, снег провалился внутрь.

Сделали привал. Паяльная лампа не смогла разогреть тушенку (да и сама как-то не хотела прогреваться), зато снег растопила прямо в керамическом стакане, отчего он весь закоптился. Это было чудо! В смысле, чудесная вода, прохладная, со льдом. Пока Андрюха пытался разогреть тушенку, оставленная ему вода превратилась в лед, не дождавшись желудка. Да и тушенка получилась на две трети проморожена. Я есть не хотел (но каплю откусил :)), не хотел спать, но очень хотел пить.

— Андрюх, у меня ноги замерзают, надо шевелиться.
— Сейчас, разогрею воду.
— Да нахер вода, у меня ноги леденеют!

Пошли.

Ходили-блуждали некоторое время. Железная дорога упорно не хотела проявить себя, хотя давно уже было пора. Вдруг:

— Ау, люди!
— Мы здесь, мы заблудились! – Это кричали мы.
— Вы где?!
— Здесь, у вас лыжи есть?!

У меня еще тогда мелькнула мысль, с какого это перепою нас кто-то ищет? Чудно? как-то. Действительно чудно?! Это оказался Леха.

С его слов стало понятно, что на гору он залез, но было уже темно, и станцию он не нашел. Спускался он тоже с ветерком, сев на рюкзак и уперев между ног в землю колья от палатки. В какой-то момент увидел веточку, захотел сбить ее ногой. Но вот засада! вместо веточки свой бок подсунул камень. Леху закрутило, а Витина кастрюля покинула положенное место и загромыхала по склону. Громыхания продолжались минут десять (ну, может, чуть поменьше).

Когда он перешел Собь, услыхал голоса и подумал, что мы в хате, поэтому и двинулся за нами.

Теперь мы шли втроем, хавали снег, я продолжал периодически падать.

Я уже шел как робот; мне казалось, что могу идти так еще и весь завтрашний день. Все хотели ужасно пить, снег не помогал.

Был уже новый год на носу, кругом была куча елок с припорошенными снегом ветками. Но мы их не замечали. По крайней мере я их замечал, только когда с очередной ветки сгребал комок снега себе в рот.

Наконец я за…ся вконец. Мы шли уже несколько часов по этому китайскому компасу, должны были уже пять раз достичь железной дороги, но не было даже намека на нее. Похоже, этот компас был сродни китайским лопаткам.

— Теперь пойдем по GPS на точку 010. ХЗ что за точка, но где-то недалеко.

Охренеть! только теперь стало понятно, как мы петляли, какие немыслимые спирали выделывали на снегу (хотя ни разу свой след не пересекли)! Каждые 15-20 метров теперь я корректировал курс по ГПС, коррекция была от -90 до +50 градусов соответственно влево и вправо! Мы прошли полкилометра.

— Все, за…ся, давай поставим лагерь, — сказал Леха, — соберем палатку.
— Давай, давай, — вторил Андрюха.
— Б…, да вы совсем ох…ли! – Это был я, — у меня ноги отмерзают, мне жалко свои ноги, они не казенные!

Осталось 200 метров. Я вдруг подумал, что мы идем на промежуточную точку на просеке, и поменял точку на GO 4 (где она стояла, я не помнил). До нее были те же 200 метров. Пошли. Попалась какая-то нереальная горка. Я еле залез (на четвереньках по глубокому снегу, да еще вверх, чуть ли не по отвесному склону! Нет уж, слуга покорный)…

Незадолго до этого поменялись местами. Теперь шел Андрюха, за ним Леха, потом уже я (до этого Леха шел последним, Андрюха впереди).

— Гав, гав, вау-у-у!
— Ура! Собака! – Обрадовался Леха.
— Это я, — вступил в диалог Андрюха.
— Что я? – Не понял Леха.
— Это я гавкал, чтобы собаку привлечь.

Идти было совсем тяжко, когда послышалось радостное:

— Свет! Свет! Я вижу свет!

Я глянул на ГПС, оставалось 50 метров, а я еще ничего не видел. Только подойдя ближе, разглядел. А Дик, сволочь, нихрена не гавкал, пока не подошли к дому. Напоследок еще разок упал (на несколько минуток покинули силы).

Тут отогрелись, выпили по несколько чашек чаю. Валенок я разрезал, т.к. нога никак не хотела с ним расставаться (видно, понравился), а штаны поставил (именно поставил) в коридоре. Они мне уже не пригодятся, не тащить же их обратно! Тут же увидел свою ногу. Бедро и голень внизу распухли раза в полтора и были синими. Наверное, трещина где-нибудь точно есть. Посмотрел на нос – немного опухший и разбитый.

Лариса была бухая. Проснувшись среди ночи, я слышал, как она сралась с Витей, а он срался с ней (впрочем, довольно беззлобно). И это продолжалось всю ночь. Вовремя я срулил, Андрюха говорит, что сидел с ними до 3х ночи (мы пришли в 12 ночи).

Про то, что он ей обещал /////========= *вырезано цензурой* *вырезано цензурой* *вырезано цензурой* *вырезано цензурой* *вырезано цензурой* ========///// И т.д. и т.п.

Наконец наступила кульминационная фраза Вити:

— Ну ты и дура! Вот расскажу всем, как ты платье задом наперед надела, вот смеху то будет! – Тут уж я рассмеялся. И так тихонько ржал, пока не уснул. Омрачало только, что из-за ноги мог лежать только на одном боку.

Глава заключительная

Андрюха с Лехой уже сбегали за вещами, когда я встал с кровати (они бросили рюкзаки еще вчера метрах в 50-100 от дома в лесу).

Было -34. Разница абсолютно не чувствовалась по сравнению со вчерашними -23. Будь хоть -40, ей богу, чувствовалось бы также. Я вышел поссать. Дик привычно кинулся вилять хвостом и, толкая меня головой, пытался сбить меня с единственной ноги. Наконец он остановился, терпеливо подождал, когда я закончу процесс, и принялся за старое, только теперь еще вставая на задние лапы и опираясь на меня передними. Он был с меня ростом.

Поболтали с Витей, напились чаю. Вите понравился мой фонарик, который все время светил и не садился. Его фонарь нужно было заряжать всю ночь, и только для того, чтобы добраться до ЖД (метров 30), после чего аккумулятор умирал безвозвратно. Витя поначалу думал, что у меня какие-то нехилые батарейки. Но все дело в диодах!

Время приближалось к 17.30, то бишь к поезду. Я собрал свои нехитрые пожитки – тапочки, одел презентованные Лехой штаны с начесом (у меня остались только обычные спортивные) и пошел к поезду. Чуть позже подошли остальные (я шел минут 10 эти 30 метров). Лехе тоже надоел его рюкзак и он его оставил, за компанию.

Вот и поезд. Я так и думал – хоть бы один хер приоткрыл дверку. Поезд дудит – стоянка одна минута. Через пять минут беготни и моих ковыляний Андрюха постучал в окно, и нам отворили.

Был купейный вагон. За полтинник доехали до Лабытнанг, там же и переночевали (добавив по сотке). Ночью свет отключают, поэтому за работу снова взялся фонарик. С утра взяли билеты, похоже, единственные на ближайшие две недели, и отправились домой, снова с пересадкой в Сейде.

Ах да, совсем забыл. Точнее, Леха забыл. Свою мобилу у Вити. Поэтому на 141 км (стоянка 1 мин.) Андрюха держал поезд презентованным ему проводницей красным флажком, а Леха бегал. Вроде успел.

Новый Год отмечали уже в поезде, 3го числа. Такой вот эстонский новый год.

Новый год на Полярном Урале

Сижу в больнице в гипсе и в ошейнике (шея на вытяжке), подсчитываю потери:

  • Лехин фотик (где-то потерял)
  • Витина кастрюля (только крышка сохранилась, куда-то там ему подсунули)
  • мой рюкзак с новенькой газовой горелкой, всякие бытовые мелочи: бритва, щетка, паста и т.д. (Сам выкинул, сотки на 2 с плюсом американских бабулек).
  • моя сломанная нога и компрессионный перелом шейного позвонка С5 (плюс еще разные мелочи, типа растянутых-надорванных связок на нем (нестабильность С2-С7)), смещение в грудном отделе; разбитый локоть на правой и опухший покрасневший большой палец на левой руках (материально плохо просчитывается (тыщ 15)). Ну и еще пара мелочей, которые со временем прошли, типа небольшого паралича лицевого нерва и онемевшего пальца.
  • палатка (которой не воспользовались, новая)
  • все три лопатки (2 китайские «Экспедиция», сломались, и одна хорошая, название не помню)
  • моя шапка (касается меня, слетела), рукавицы, валенки, ватники (касается по большей части всех)

Объявляю благодарность:

  • фонарю Petzl Tikka+, который светил на морозе (-23,-34) сутки (24 часа), потом кучу времени в поезде и до сих пор жив (имеется ввиду один комплект батареек)
  • GPS Garmin foretrex 101, без которого мы могли бы и не добраться
  • Андрюхе, без которого я бы мог не добраться?
  • Вите и Ларисе, без которых было бы туго (я бы даже сказал очень туго)
  • валенкам и ватникам (у меня были обычные деревенские за 200 р), без которых бы мы отморозили многие жизненно-важные органы; своей куртке, ватному подшлемнику
  • горелка Kovea TKB 9703 с длинным шлангом тоже вещь хорошая, хоть и пользовался ей мало. Будет надо, куплю такую же.
  • Рюкзак Bask shivling тоже неплохая вещь, очень понравился доступ снизу, можно было без напряга доставать тушенку и горелку, не перебирая все вещи (да еще рукой в тулупе); использовались 60 л (брошен) и 80 л (несколько незначительных дырочек на дне). Скорее всего, куплю такой же.
  • Мой фотик Minolta X20 выживает второй раз при подобном падении, крепкая вещь.
  • Андрюхин фотик тоже выдержал (вроде canon), но получил производственную травму – вмятину, пока работает. Лехин фотик вообще канул в Лету.
  • Паяльная лампа – вещь, только очень тяжелая вещь.
  • рации – вещь полезная, хоть и пользовались ими только в поезде, но раз реально помогли.

В отстой прошу записать:

  • складные лопатки «Экспедиция» с карбоновой ручкой
  • китайские жидкостные компасы – никуда не годятся, медленно работают, да и, по-моему, попросту врут.

Новый год на Полярном УралеМожно сказать, что поход почти удался (так и не побывали в Салехарде), только вот эта штука на шее порядком надоела (зато за нее удобно поднимать голову :)).

«…Мои друзья бухают самого-он, а я в больнице у меня … нет, не сифон!»

Go 1 № 66?57.419? E 65?41.486?

Go 4 № 66?44.504? E 65?44.504?

(1) Представляет собой пакетики с чем-то сыпучим в герметичной упаковке, при раскрытии которой нагреваются (около получаса) а затем греют 6-10 часов. Производятся для рук/ног, соответственно, и класть их надо в варежки/карманы/обувь (на открытом воздухе греют плохо).

 

Орфография автора сохранена.
Автор: Игорь Митрюхин